В фондах нашего музея сохранились выписки из архивов иргизских монастырей, сделанных П.И.Пеньковым 7 ноября 1920 года и выписка из газеты «Саратовский листок» за 1910 год, переданный в музей Балаковским краеведом Ю.Ю.Каргиным.
«Успенский монастырь (позже он стал называться Вознесенским монастырем-прим. авт.) начало свое воспринял после всемилостивейшего манифеста состоявшего в 1762 году по коему возратясь из-за границы инокиня Анфиса с несколькими сестрами поселилась от жителей особыми кельями на конце Слободы Мечетной дворцовых, а ныне удельных крестьян, но с чьего позволения неизвестно, к ним, как и Покровскому (Покровский монастырь находился на берегу озера Калач, недалеко от Спасо-Преображенского монастыря-прим. авт.) стали присоединяться и другие, и таким образом с 1763 года по 1786 год за всем тем, что киргиз-кайсаками много взято в плен и не возвратилось, составилась довольно людная обитель, а во оном году по просьбе сих обитательниц дозволил им Саратовской Г. Економии Директор Иван Ильич Огарев переселиться с того места как затопляемого вешним половодьем на другое называемое Горшениною Лукою, разстоянием от слободы Мечетной на полторы версты…» .(«Статистическое описание старообрядческим мужским и женским монастырям состоящим Вольского уезда в луговой реки Волги стороне». Архив Нижнее-Воскресенского монастыря). Чугунные пушки того времени из этого монастыря находятся в экспозиции музея.
В 1796 году была построена часовня во имя Успения Божьей Матери.
Старообрядческая обитель расцвела, но ненадолго, в 1837 году монастырь был обращен в единоверие. В 1899 году в монастыре было три храма: Вознесенский-построен на средства благотворителей в 1870 году. Второй храм-Святого Николая Угодника-трехпрестольный, построен на средства благотворительницы, третий храм-Покрова Богородицы тоже построен на средства одной покровительницы в 1857 году.
В Вознесенском монастыре была прекрасная библиотека из духовно-нравственных книг. В конце 19 века в монастыре проживало 302 человека. Внутри монастыря было 14 зданий, кроме того, на двух хуторах, принадлежащих монастырю было два деревянных дома для сестер, и на Самарском подворье был двухэтажный дом, в нижнем этаже которого жили монахини, а в верхний этаж сдавали в аренду.
В монастыре была больница на 10 коеек в отдельном помещении, а также училище, открытое в 1870 году, находившееся в удобном доме за монастырской стеной. Обучались в нем девочки из окрестных сёл и содержались на счет монастыря.
Вознесенский монастырь имел от казны 150 десятин земли, от города 75 десятин, 500 десятин пожертвовано в 1896 году купцом Головачевым и 250 десятин куплено в 1896 году у Средне-Никольского монастыря.
Монастырь был обнесен каменной оградой в 2 сажени вышины и 1 аршин толщины. Передняя стена, а также к Иргизу были сделаны из кирпича, а остальные-из местного дикого камня.
В газете «Саратовский листок» за 1910 год № 90(редактор-издатель П.В.Лебедев) от 28 апреля была опубликована статья Л.Мизинина, после того как он побывал в этом монастыре. «Вот и монастырь, который николаевцы называют ближним… Белые каменные стены, построенные в виде цитадели, с угловыми башнями и глухими, редко отворявшимися воротами посередине. Из-за гребня стены видны верхи куполов, золоченные кресты, колокольни. Внутри монастыря вдоль стен тянутся корпуса келий с небольшими подслеповатыми окнами. В центре двора главный каменный собор довольно красивой архитектуры во имя Вознесения. Другие две церкви деревянные, — одна Никольская, зимняя, другая- Покровская, «усыпальная», где обыкновенно отправляются похоронные панихиды. В уголке за церковью приютилось монастырское кладбище, — единственное привлекательное место с цветными клумбами и купами деревьев». Мизинин познакомился с настоятельницей монастыря. Её звали Зоя. Разговорившись, настоятельница сообщила, что в монастыре живут 400 человек. Все работают: сеют, молотят, своя мельница, огородами занимаются. Ему показали церкви, мастерские и некоторые служебные помещения. Мимоходом заглянули и в кельи. Судя по всему, что пришлось увидеть Мизинину, настоятельница Зоя, несмотря на свои годы, умела порядок наводить. Монастырь, действительно, был не из богатых, но чистота была образцовая, всюду кипела работа и во всем сказывалась размеренность темпа и твердая рука настоятельницы, прошедшей все стадии монастырского послушания. Ремесла в обители были поставлены основательно и давали солидный заработок. Наиболее доходными являлись мастерские: белошвейная, ковровая и портняжная. В первой работали до 40 сестёр и белиц. Помещение белошвейной мастерской было заставлено машинами, пяльцами и т.п. Всякого рода вышивки, плетение кружев, вязание и другие изящные работы были доведены здесь до возможного совершенства. Заказы получали не только от местных жителей, но из других городов- Самары, Вольска, Саратова. Ценились, например, вышивки,за 12 накидок или наволочек на подушки купчихи платили по 500 рублей, не считая материала. Зато и работа была по отношению к здоровью сложная, приходилось терять зрение. В нашем музее хранятся много вышитых и шитых вещей из этого монастыря. Каждый экспонат является памятником прикладного искусства. Жалко до нас не дошли имена этих монахинь-белошвеек.
Не хуже белошвейной в техническом отношении была поставлена и ковровая мастерская, где работали до 30 монахинь. Ковры ткали двух сортов-сибирские, косматые и гладкие персидские. Первые продавались на вес по 1 рублю за фунт, независимо от величины и рисунка, вторые- по 4 рубля за квадратный аршин. Те и другие ковры были очень хорошего качества,
некоторые оценивались, судя по величине, в 150 рублей (прим.авт.в то время это были очень большие деньги).
Несмотря на основательную постановку этих мастерских, как и в других монастырях, ремесленные отрасли велись традиционно, вследствие чего они не могли прогрессировать. Иное дело, если бы у монастырей были свои школы ремёсел и прикладной живописи или хотя бы поддерживалась связь с существующими школами технического рисования, куда могли бы командироваться более способные монахини, тогда в ту или иную отрасль была бы внесена творческая работа, что придало бы ей более жизненный характер, сделало бы её более ценной, и в конце концов это не осталось бы бесследным и в культурном отношении для местного населения.
В портняжной мастерской работали до 20 монахинь. В 1910 году заведовала мастерской монахиня Иринарха. Здесь переделывались «кой-что кой из чего»: мужское перекраивалось на женское, большое на детское и т.д. Кроме того, портняжная мастерская обслуживала собственно монастырские нужды. Разумеется, нельзя сказать, что в таком виде мастерская не приносила пользы: раз имелись заказы, существовал и спрос, однако, будь здесь опытная закройщица, умевшая исполнять не что-нибудь, а что угодно, тогда, конечно, и заказы были бы иные, и николаевским дамам и барышням не было бы нужды обращаться за костюмами и модами в Саратов или в другой город.
Мизинин, уходя из монастыря, уносил впечатление, что точно побывал на фабрике.
Сегодня на территории Вознесенского монастыря находится Исправительная Колония №17.
Н.Сулейманова директор Пугачевского
краеведческого музея
им. К.И.Журавлева
